голый под дождём с черными татуировками, бежит сквозь лес и смеется под блюз
Серьезность не к лицу, когда семнадцать лет...
Однажды вечером прочь кружки и бокалы,
И шумное кафе, и люстры яркий свет!
Бродить под липами пора для вас настала.
В июне дышится под липами легко,
И хочется закрыть глаза, так все красиво!
Гул слышен города — ведь он недалеко, —
А в ветре — аромат и зелени, и пива.
Там замечаешь вдруг лоскут над головой,
Лоскут темнеющего неба в обрамленье
Ветвей, увенчанных мигающей звездой,
Что с тихим трепетом замрет через мгновенье.
Июнь! Семнадцать лет! Цветущих веток сок —
Шампанское, чей хмель пьянит ваш разум праздным,
А на губах у вас, как маленький зверек,
Трепещет поцелуй, и ваша речь бессвязна.
В плену робинзонад безумная душа...
Но вот мадмуазель, что кажется всех краше,
Под бледным фонарем проходит не спеша,
И тенью движется за ней ее папаша.
Она находит вас наивным и тотчас
От вас отводит взгляд и несколько картинно
Прочь удаляется, а на устах у вас
Нераспустившаяся вянет каватина.
Вы страстно влюблены. Уж август за окном.
Она над вашими сонетами хохочет.
Друзья от вас ушли. Вам грустно. А потом
Она своим письмом вас осчастливить хочет.
В тот вечер... Вы в кафе идете, яркий свет
Там ожидает вас, и кружки, и бокалы...
Серьезность не к лицу, когда семнадцать лет
И липы созерцать пора для вас настала.
— Артюр Рембо, 1970 год